Александр Вампилов погиб накануне своего настоящего взлета и за два дня до 35-летия. Многие критики уверены: как великий русский драматург он только начинался. Почему они так думают?

Почему Валентин Никитич Вампилов, отец будущего прозаика, так боялся, что его сын станет писателем? За что его, учителя русской литературы, талантливого педагога и яркую, незаурядную личность, арестовали в 1937 году? В чем его обвиняли? И почему это обвинение не давало арестованному никаких шансов на выживание? Валентин Никитич был расстрелян 9 марта 1937 года по приговору «тройки» Иркутского областного управления НКВД. Что означала для Александра жизнь с клеймом сына «врага народа»?

Посмотрев документальный фильм о Вампилове, филологе, газетчике, потом писателе, вместе попробуем понять, как рано проявился его драматургический талант? Выделялся ли он среди своих сверстников в отрочестве? Легко ли было ему, пареньку из далекого Кутулика Иркутской области, да еще из многодетной небогатой учительской семьи, пробиться в Москве? И почему в его юношеских стихах, с которых и начался его путь в литературу, пробивается вдруг тоска и печаль?

Когда пришел первый успех и какую роль в жизни Вампилова сыграл Алексей Арбузов, известный драматург? Всего за время литературной работы Вампиловым написано около 70 рассказов, сценок, очерков, статей и фельетонов. Однако почему почти все его пьесы десять лет ждали своего сценического рождения? …Десять лет после публикации в журнале «Ангара» до столичных постановок «Утиной охоты». …Десять лет до премьеры «Старшего сына». И все — после смерти, а при жизни — ни одного столичного спектакля! Почему Вампилов переделывал свои пьесы порой до 17 раз? Знал ли он себе цену? И почему с болью писал в дневнике: «Для меня жизнь моя — черновик».

Биографическая книга Елены Стрельцовой «Плен утиной охоты» впервые вышла в свет в 1982 году, спустя десять лет после смерти Вампилова. В ней автор пишет о том, каким был наш замечательный современник Александр Вампилов, рассказывает о его характере, отношении к родной культуре и русской классике, повествует о героях пьес и проблемах вампиловского театра как целостного художественного мира. Е. Стрельцова исследует причины того, почему при жизни драматурга его пьесы запрещались к изданию и постановке на сцене, раскрывает трагедию одиночества, непонимания художника, который раньше многих увидел и почувствовал истоки той социально-нравственной коррозии, о чем во всеуслышание заговорили позже.

Несмотря на то, что после смерти писатель Вампилов стал очень модным, книга Стрельцовой о нем еще целых десять лет томилась в рукописи на полках столичных издательств, да и издана была не в Москве, а в родном для писателя провинциальном Иркутске. Почему так получилось?

Вот на все эти вопросы читатели библиотеки попытаются получить исчерпывающие ответы в ходе литературного расследования.

Итак, обо всем по — порядку.

«Боюсь, как бы не стал писателем…»

Родился будущий писатель 19 августа 1937 г. в пос. Кутулик Иркутской области в семье учителей. У него была дружная большая семья: папа, Валентин Никитич, и мама, Анастасия Прокофьевна, еще три сестры и брат. Родители — потомственные учителя, а отец — не просто учитель литературы, но директор школы в Кутулике. Его предками были бурятские ламы. Валентин Никитич — что удивительно! — заранее знал, что младший сын будет писателем. Он и назвал его в честь Александра Сергеевича Пушкина, столетие гибели которого в 1937 году отмечала вся страна.

В роддом он писал жене: «Я уверен, все будет хорошо. И, вероятно, будет разбойник-сын, и боюсь, как бы он не был писателем, так как во сне я все вижу писателей… Боюсь, как бы писатель не родился…»

И уже после рождения сына новое письмо: «Молодец, Тася, все-таки родила сына. Мое предчувствие оправдалось… сын. Как бы не оправдал второе…»

«Людей и жизнь он любил всегда…»

На дворе был 1937 год. Переломное время. Строили государство, ломали людей. Все делали в напряжении сил, все — как в последний раз. И вещие сны — не случайны.

И Александр Вампилов весь был подтверждением вещего сна отца, его оправданием, живым символом 1937 года. Буквально через несколько месяцев после его рождения один из учителей его же школы написал на него донос в НКВД. Валентина Никитовича — талантливого педагога, яркую, незаурядную личность — арестовали 17 января 1938 года и причислили к «панмонголистам» — так НКВД-шники называли тех, кто якобы ратовал за воссоединение Бурятии, Монголии и двух национальных округов. Обвинение было тяжким и не давало арестованному никаких шансов на выживание. 9 марта того же года он был расстрелян по приговору «тройки» Иркутского областного управления НКВД. В феврале 1957 года В. Н. Вампилов был посмертно реабилитирован.

Мать будущего драматурга — Анастасия Прокопьевна Вампилова-Копылова, оставшись после гибели мужа с четырьмя детьми на руках, продолжала работать учителем математики в средней школе. Матери Вампилова В. Распутин посвятил рассказ «Уроки французского».

Она долгое время работала в школе завучем, а о своем младшем сыне вспоминала так:

«Каким он был, каким рос?- часто спрашивают меня теперь и близкие и незнакомые люди. Проявился ли в детстве драматургический талант, выделялся ли он среди своих сверстников в отрочестве? Драматургический, наверное, нет; человеческий — да, хотя мне трудно говорить о каких-то особенных чертах его характера и впечатлительной натуры… Любил книги, особенно сказки, которые читала и рассказывала ему бабушка… Собирал по округе бездомных собак и кормил их… Хорошо играл на гитаре и немного пел… Общительность, расположение к людям, доверчивость и открытость — черты его характера. Могу сказать, что людей и жизнь он любил всегда…»

Семья Вампиловых жила очень трудно, буквально перебиваясь с хлеба на воду. Родственники Валентина Никитовича еще при его жизни недолюбливали его русскую жену, а когда Вампилова-старшего не стало, они и вовсе отвернулись от нее. Анастасия Прокопьевна продолжала работать в школе, и ее зарплаты едва хватало, чтобы содержать себя и четверых малолетних детей. Свой первый в жизни костюм Саша Вампилов получил только в 1955 году, когда закончил десять классов средней школы.

Саша рос вполне обычным мальчишкой, и никаких особенных талантов в нем его близкие долгое время не различали. Мать позднее признавалась:

«Мы, родные, долго не видели в Саше таланта. Он не любил говорить о себе, об успехах и о работе. Да и не так много было у него этих успехов — трудно ему приходилось…»

Между тем первый талант будущего драматурга проявился еще в школе, где Александр самостоятельно выучился играть на гитаре, мандолине и домбре. В детстве он слыл заядлым футболистом, был нападающим юношеской команды. Сейчас мимо стадиона, где он играл в те годы, проходит улица Вампилова. В Черемхово находился драматический театр. Именно он познакомил Вампилова с пьесами Островского, Толстого, Чехова. Естественно, там шли и пьесы современных авторов, но самым любимым был Антон Чехов. Из поэтов наизусть знал Александра Блока. На спектакли Саня старался попасть непременно, хотя у него не всегда были деньги.

Говорят, цыганка нагадала ему короткую жизнь. Возможно, поэтому в его юношеских стихах, с которых и начался его путь в литературу, пробивается вдруг тоска и печаль…

«Все, стихов больше не будет. Пишу прозу»

По окончании школы Вампилов поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета, который окончил в 1960 г. В университет Вампилов пришел начинающим стихотворцем. В первые два года учебы казалось, что при всем внимании Александра как читателя к прозе и драматургии он будет заниматься поэзией. Но однажды Саня сказал: «Все, стихов больше не будет. Пишу прозу».

В октябре 1959 года, учась на пятом курсе, А. В. Вампилов стал литературным сотрудником областной газеты «Советская молодёжь». В этой газете он проработал сначала литсотрудником, потом заведующим отделом, затем ответственным секретарем до февраля 1964 года. В годы учебы публиковал в университетской и областной газетах очерки и фельетоны под псевдонимом А. Санин. Под этим же псевдонимом вышла его первая книга юмористических рассказов «Стечение обстоятельств» (1961).

В начале 1960-х годов Вампилов написал свои первые драматургические произведения – одноактные пьесы-шутки «Ангел» (другое название «Двадцать минут с ангелом», 1962), «Воронья роща» (1963), «Дом окнами в поле» (1964) и др.

Ранние произведения Вампилова были основаны на странных, порой смешных происшествиях, анекдотах. Герои рассказов и сценок, попадая в эти странные ситуации, приходили к переоценке своих взглядов. В 1964-1965 годах Вампилов публиковал свои рассказы в коллективных сборниках «Ветер странствий» и «Принцы уходят из сказок».

В 1965 году он окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М.Горького в Москве. Во время учебы написал комедию «Ярмарка» (другое название «Прощание в июне», 1964), которая получила высокую оценку драматургов А.Арбузова и В.Розова. В те годы Вампилов сблизился со многими московскими литераторами и режиссерами (А. Твардовским, В. Розовым, О. Ефремовым и Г. Товстоноговым и др.).

«Меня тоже не печатают, но я же не плачу»

Как и все провинциалы, учившиеся в Литературном институте, молодой литератор жил в общежитии. Все свободное время он отдавал двум занятиям: или писал, или пил вместе с однокурсниками на общежитской крыше. В компании Александр был незаменимым человеком, настоящим заводилой. От его шуток хватались за животы даже самые отпетые острословы. Одним из его собутыльников был и Николай Рубцов, дела которого тогда шли неважно.

— Ты чего грустишь, Николай? — спрашивал его иногда Вампилов. — Опять не печатают? Ну и плюнь! Меня тоже не печатают, но я же не плачу. Пойдем лучше ко мне выпьем!

И они шли в комнату к Вампилову. Там Александр доставал пачку черного чая, заваривал его покрепче, и они с Рубцовым коротали время за тихой мужской беседой.

Осенью 1965 года по итогам Читинского семинара молодых писателей Александр Вампилов был рекомендован в Союз писателей. Рассказывают такой случай: как-то Вампилов смешно поймал в Москве на центральном телеграфе маститого драматурга Алексея Арбузова и, вынув из-за пазухи свою пьесу «Прощание в июне», умолил мэтра ее прочитать. Мэтр, хорошо знавший себе цену, нехотя согласился, но потом, прочитав, позвал Сашу домой и долго с ним разговаривал. Умнейший Арбузов, умевший не замечать в молодых драматургах соперников, почувствовал в Вампилове нового Арбузова, и вместе с тем совсем другого.

Постановка пьесы «Прощание в июне» в 1966 году Клайпедским драматическим театром (главный режиссер — Повилас Гайдис) стала прорывом Вампилова на советскую театральную сцену. Осуществил эту постановку молодой белорусский режиссер Вадим Допкюнас. Успех клайпедской постановки открыл двери советских театров для творчества Вампилова: так в 1970 году пьеса «Прощание в июне» шла уже в 8 театрах СССР, хотя пока не в столичных театрах.

Москва слезам не верит

Вот так Вампилов попал в разряд молодых дарований, и его регулярно стали посылать из Иркутска в вожделенную Москву. Дома он уже считался полноценным писателем, у него выходили сборники, но для Москвы это был пустой звук. Москва слезам не верит и достижениям из глубинки тоже, называет эти достижения провинциальными и местечковыми.

Вернувшись в Иркутск, Вампилов продолжал работать как драматург. Его пьесы публиковались в журналах «Театр», «Современная драматургия», «Театральная жизнь». Некоторые критики даже говорили о «театре Вампилова» и видели в персонажах его пьес, незаурядных людей, способных на высокий духовный взлет и в то же время слабых по натуре, наследников классических героев русской литературы – Онегина, Печорина, Протасова, Лаевского. Были в них представлены и современные «маленькие люди» (Угаров, Хомутов, Сарафанов и др.), и женские типы.

В 1967 г. Вампилов написал пьесы «Старший сын» и «Утиная охота». В драме «Прошлым летом в Чулимске» (1972) Вампилов создал свой лучший женский образ — юной работницы провинциальной чайной Валентины. Эта женщина стремилась сохранить в себе «душу живу» с тем же упорством, с каким на протяжении всей пьесы пыталась сохранить палисадник, который то и дело вытаптывали равнодушные люди.

Но писатель так и не был принят театральной элитой России. Все его пьесы были в Москве «на периферии наших интересов»,- как откровенно признался московский режиссер Андрей Гончаров.

О том же после смерти Вампилова написал и Олег Ефремов:

«Пьесы Вампилова в 60-е годы в «Современнике» у многих не вызвали интереса. Играли Розова, Володина, мечтали уже о «Гамлете», а «завтрашнего» драматурга просмотрели. Специально это отмечаю, потому что очень распространено мнение, что пьесам Вампилова мешали только некоторые не в меру ретивые чиновники. К сожалению, мешали и стереотипно устроенные наши собственные мозги, наше, художников театра, сознание того, что все истины уже известны».

Подробно об этом очень правдиво написала в своей книге Елена Стрельцова. Но и ее книга — «Плен утиной охоты» — тоже томилась в рукописи на полках столичных издательств десять лет и вышла после смерти Вампилова и, конечно же, не в Москве, а в Иркутске, к его шестидесятилетию.

Десять лет ждала своего часа книга о Вампилове, но почти все его пьесы те же самые десять лет ждали сценического рождения. Десять лет после публикации в журнале «Ангара» до столичных постановок «Утиной охоты». Десять лет до премьеры «Старшего сына». И все после смерти. При жизни ни одного столичного спектакля. И Олег Ефремов, и Владимир Андреев, и «Современник», и театр Станиславского — все было как постскриптум к его судьбе…

Театральные чиновники не соглашались с отсутствием в пьесах Вампилова «номенклатурного» положительного героя, была непонятна «система случайностей», на которых строится драматическое действие, «нарочитость» сценических положений и т.п. Его пьесы, по свидетельству Е.Л.Якушкиной, воспринимались ими как некий забавный или злой «анекдот», который можно обсуждать, но совсем не обязательно выносить на сцену.

И отсюда — настроения Александра Валентиновича в его дневнике:

«В душе пусто, как в графине алкоголика. Все израсходовано глупо, запоем, раскидано, растеряно. Я слышу, как в груди, будто в печной трубе, воет ветер. Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ, но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж — все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о бессмертии,- он еще человек, и его существование имеет смысл… А вот так… когда совсем пусто, совсем темно…»

Он и переделывал по 17 раз свои пьесы, потому что не видел их сценического воплощения. Постановка ведущими театрами страны, конечно же, дала бы мощный импульс для развития великолепного драматургического дарования Вампилова. С болью писал он: «Для меня жизнь моя — черновик».

Богиня по имени Людмила

Первой любовью Вампилова стала жена Людмила, но что-то не сложилось, не срослось. Однажды на квартире своего друга Петра Реутского Вампилов познакомился с несостоявшейся студенткой Ольгой. Она приехала в Иркутск поступать в университет, но не прошла по конкурсу, а домой возвращаться не захотела.

Вот как Ольга позже вспоминала это знакомство:

«Когда я его случайно встретила встретила в Иркутске, он был рядовым журналистом молодежной газеты. Я и этого не знала. Для меня было значимо, что на меня обратил внимание взрослый человек, старше меня на 8 лет»

Когда она родила мужу дочь, то вообще стала для него богиней. Первые слова Вампилова после рождения Леночки были такие: «Так, незаимствованный сюжет!»

Отца не стало, когда девочке исполнилось 6 лет. Она закончила ГИТИС, ее дочери 22 года, а тогда, на похоронах, Ольга Вампилова сказала о муже так:

«…Он все и всех любил, да иначе было невозможно, верно потому, что не было человека более любящего и понимающего жизнь и людей. Друзьям он был верен до конца: все, что касалось друзей, их проблем, их жизни, было для него свято. Осталось ощущение радости оттого, что он стольких любил, стольким помогал, столько успел сделать добра, как бывает у тех, кому мало суждено прожить…»

В интервью, данном вдовой Вампилова корреспонденту «Комсомольской правды» Юлии Хожатаевой, на вопрос: «Как бы сейчас Вампилов смотрел на то, что творится в мире», она ответила так: «Трудно представить его в этой жизни. Наверное, как-то приспособился бы. Но он никогда бы не покинул страну. И она его похоронила, глупая эта родина… Мы живем среди потерянных людей. И не благодаря, а вопреки».

Иркутская стенка

Долгое время Вампиловы жили на одну зарплату. Гонорары, да еще газетные, плохое подспорье. Многие начинающие писатели в погоне за гонорарами размениваются на мелкотемье и часто идут на сделку с совестью. С Вампиловым такого не случалось в силу его характера. К любой газетной статье или фельетону он подходил как художник.

Вампилов знал себе цену. Знал цену своим друзьям-прозаикам, с кем вместе начинали в Иркутске в шестидесятые годы. А это была на редкость талантливая и в ту пору дружная иркутская команда «детей 37-го года». Валентин Распутин, Вячеслав Шугаев, Юрий Скоп, Геннадий Машкин, Евгений Суворов… Именно Вампилов прозвал их «иркутской стенкой».

Вот как пишет Валентин Распутин о своем друге: «Нельзя представить себе, чтобы Александр Вампилов втайне от товарищей искал чьего-то заступничества, или чтобы он пошел на компромисс со своей совестью или со вкусом. Мы рассчитывали на свои силы и на поддержку друг друга, это было творческое содружество, в котором во время обсуждений наших рукописей говорилась полная правда.

В поэзии Николай Рубцов, в прозе Василий Шукшин, в драматургии Александр Вампилов…- кажется, самую душу и самую надежду почти в единовременье потеряла с этими именами российская литература… И, кажется, сама совесть народа осталась с ними в литературе…

Он был талантлив вдвойне — и как человек, и как писатель. Талант человека есть исходящее от него тепло, к которому тянутся, чтобы согреться. Мир может быть лучше или хуже, но в нем всегда неуютно. И душевный дар человека, способный дать утешение, нужно считать огромным богатством — тем же источником, к которому припадают в жажде»

Друг Вампилова, поэт Андрей Румянцев, секретарь правления Иркутского союза писателей, вспоминал:

«Когда-то Саня написал в блокноте: «Я люблю людей, с которыми все может случиться». Он написал это потаенно, для себя. Он не мог кому-то завидовать из-за того, что тому повезло больше; не мог унизить того, кто глупей, тем более — несчастней. Он видел нас такими, какие мы есть, и хотел, чтобы мы были лучше. Он любил нас. И сам он достоин того же…»

А вот воспоминание о Вампилове еще одного его друга:

«В один из первых августовских дней пришли в байкальский домишко гости из Молчановской пади — Вампиловы всей семьей и Пакулов с женой Тамарой. Долго сидели за столом, чаевничали, угощались вареньем, разговаривали о том, о сем. Оставив женщин судачить о своих отдельных проблемах, мужчины пошли покурить во двор. Отправилась с ними и Леночка, шестилетняя дочка Вампиловых. Все небо лучилось, мерцало. Вдруг Вампилов услышал вопрос:

— Папа, а у тебя есть звезда?

И он сказал так, как мог сказать только он:

— Не располагаю, доча.

Но он сам был как звезда — яркая, светлая, летящая».

«Не хочет Саня так рано в могилу уходить…»

Творчество А.В. Вампилова оборвала трагическая случайность. 17 августа 1972 года, за два дня до 35-летия, он трагически погиб — утонул в Байкале: они с другом катались на лодке на Байкале, лодка перевернулась, друг стал звать на помощь — его спасли, а Вампилов молча плыл к берегу, он не доплыл всего лишь несколько метров до берега, не выдержало сердце в ледяной воде… На его рабочем столе осталась лежать неоконченная работа — водевиль «Несравненный Наконечников». На месте гибели на берегу озера Байкал в поселке Листвянка установлен памятный знак.

Похоронен писатель в Иркутске на Радищевском кладбище. Очевидцы вспоминали о том, как проститься с ним пришли его родные, друзья и совершенно незнакомые люди. И здесь, на кладбище, произошли два странных события, которые многие истолковали как мистические.

Во-первых, его друзья забыли принести с собой веревки, на которых следовало опускать гроб в могилу. Как только это обнаружилось, они бросились к кладбищенскому сторожу, но того на месте не оказалось. Стали искать его по всему кладбищу и, в конце концов, нашли. Пока тот вернулся в свою сторожку, пока достал веревки, пока их принесли к могиле — прошло, наверное, около часа. И все это время гроб с покойным стоял на краю могилы, дожидаясь, когда же… Вот тогда кто-то в толпе произнес: «Не хочет Саня так рано в могилу уходить…»

Эти слова еще раз вспомнили все присутствующие через несколько минут. Когда гроб, наконец, обвязали веревками и стали опускать в могилу, вдруг выяснилось, что яма маловата…

«Надо играть!»

В дни гибели и похорон Вампилова Иркутский драматический стоял на гастролях в одном из южных городов. Шел сто пятидесятый спектакль «Старшего сына». Зал ломился от восторженной публики и благоухал цветами. Прошло первое действие. Все радовались. И в это время что-то произошло. За кулисами началась сутолока, послышались женские рыдания и крик режиссера: «Надо играть! Чтобы ни случилось, даже бомбежка, но актеры спектакля не отменяют!». Зал притих. Зашептались в догадках. Заболел кто из актеров? Что может случиться во время спектакля?

Оказывается, все. Даже смерть… Актер Юрий Красик дождался полной тишины и, показав в зал телеграмму, сдерживая слезы, произнес: «Случилась трагедия, товарищи! Погиб автор пьесы, которую вы смотрите, Александр Вампилов». В зале наступило гробовое молчание, и все встали. Потом началось второе действие. Актеры играли со слезами на глазах. В зрительном зале плакали.

Постскриптум

После того как Вампилов утонул, он моментально стал модным. Его начали ставить буквально везде. Лишенный своего театра при жизни, Вампилов обрел его после своей смерти. Таковым стал Московский драматический театр им. М.Н.Ермоловой, воплотивший на своей сцене на протяжении 1970-х почти весь вампиловский репертуар.

Появились «Провинциальные анекдоты» в «Современнике», «Прощание в июне» в театре им. К.Станиславского. В Ленинграде самый престижный театр страны — Большой драматический — отозвался «Провинциальными анекдотами» и «Чулимском» (причем «Чулимск» ставил «сам» Георгий Товстоногов). Тут же появился крепко сделанный Виталием Мельниковым телефильм «Старший сын» с удивительнейшим Евгением Леоновым, которому умело подыгрывали Николай Караченцов, Михаил Боярский и Светлана Крючкова…

Сегодня произведения Александра Вампилова переведены на множество языков мира — английский, белорусский, болгарский, венгерский, китайский, латышский, лезгинский, молдавский, монгольский, немецкий, норвежский, польский, румынский, сербский, словацкий, французский, чешский, эстонский и другие языки.»

Подготовила Россинская Светлана Владимировна,
гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация» 

Ссылка на статью.