В рамках общероссийской программы «Большие гастроли» Санкт-Петербургский театр «Мастерская» одного из ведущих режиссёров Григория Козлова привез в Кемеровский областной театр драмы две постановки, которые шли при полных залах, – «Старший сын» и «Мастер и Маргарита».

Это прекрасный повод снова обратиться к нестареющей пьесе Александра Вампилова «Старший сын», увидеть каким получился мир Сарафанова в постановке режиссёра Григория Козлова. Предлагаем для этого познакомиться с рецензией Светланы Алпатовой на интернет-странице «МК.RU.Кузбасс».

«В постановке Григория Козлова все здесь, включая зрителей, становятся братьями и сестрами, сыновьями и дочерьми».

«…Григорий Козлов сотворил на сцене некую Аркадию, место счастья и гармонии, где по радио передают милые старые добрые песни типа «Радионяни», «Королевы красоты», где посреди двора сушится белье, где такая огромная лужа, что проложена дощечка для перехода.

 Но каждый, кто там оказывается, кто проходит сквозь это белье, дощечки и лужи, попадает в другой мир, где, как в песне, «человек идет и улыбается, значит, человеку хорошо»! Там развешаны старые родные фотографии бабушек и дедушек, пап и мам, там стоит самовар (с заначкой) и круглый стол под желтым абажуром. И не может здесь случиться что-то плохое, а может – только хорошее! Это чудо и случается с появлением Бусыгина. И Нина понимает, что не любит своего жениха, а любит «брата», Бусыгина, а он любит ее, и никуда она не уедет, останется здесь, и отец ее не будет одинок. И Сильва здесь никакой не отрицательный герой, а симпатичный хохмач с гитарой, легко и беззатейно относящийся к жизни, романтично-потешно баритонящий Наташе «love me tender». А Наташу, добрую, кокетливую девушку, вовсе не раздражает обаятельный пылкий Васенька, которому на школьный пиджачок она пришивает пуговицу: «Оторвется – меня забудешь». И Васенька, только что мальчишески очищавший футбольный мяч от дворовой грязи, ревнуя, с силой отрывает эту несчастную пуговицу, словно пытаясь вырвать и Наташу из сердца. Не получается: Наташу, словно вводя в круг семьи, усаживает за стол Сарафанов, и между ней и Васенькой начинается молчаливый диалог.

А такие, как Сарафанов, маленькие, светлые и круглые, редко выходят на первый план. Их не замечают, они скромны и неприметны. Сарафанов, прошедший ад войны, особенно трепетно относится к своей семье, оберегает ее, как может, говоря о том, что работает якобы в филармонии. Его дети, в свою очередь, оберегают его, умалчивая, что знают, что он вовсе не в оркестре. Не в силах расстаться с серьезной глубокой музыкой, он пишет сам «кантату или ораторию» «Все люди – братья» и верит, что «даже тех, кто ничего не сделал, но прожил с чистым сердцем, жизнь всегда утешит». И верит, что из того дома, который он построил, невозможно уйти, а можно прийти только навсегда».

Полный текст рецензии доступен по ссылке.