Мне всегда казалось, что Лина Иоффе будет жить долго. 

И вот уже год, как ее не стало…

Она была из тех, кому дается счастливое свойство пребывать в ладу с собой, не терзаясь по пустякам из-за разного рода недочетов, коих множество в житейской буче — чьими бы они ни были. Из тех, что не тратят сил на ненависть и борьбу, заняты самыми разнообразными делами, и все у них получается. Помню, в бытность Восточно-Сибирского книжного издательства она говорила: «Не понимаю, как можно жаловаться, что много работы. Ее и должно быть много, это же здорово!» И еще она говорила: «Я люблю все: возиться с рукописями, стряпать, шить, мыть, собирать грибы…» Сюда можно добавить: читать любимые стихи, петь в хорошей компании, шутить и смеяться…

«Работала много и увлеченно…»

Она любила жить. Для нее не существовало ненужного шума жизни. Когда я сокрушалась, что не могу ни читать, ни редактировать, а тем более писать, если в комнате находится хотя бы еще один человек, она удивлялась: «Да? А я могу, мне никто не мешает, даже наоборот».

Современница и, можно сказать, соратница писателей, ныне именуемых «иркутской стенкой», жена поэта Сергея Иоффе, она была вместе с ними на знаменитом читинском семинаре, разделила радость их победы, а после долгие годы редактировала их стихи, повести и рассказы, стараясь сделать все возможное для того, чтобы издания были успешными.

Лина Иоффе находилась у истоков зарождения известных книжных серий, таких как «Современная сибирская повесть», «Литературные памятники Сибири», «Писатель и Сибирь», поэтические «Бригада» и «Сибирская лира», и других. Под ее руководством наша литературная редакция стала лауреатом премии имени Иосифа Уткина. А главное, она выпустила не одну сотню хороших книг — об этом знает пишущая и читающая общественность не только наших мест. Свидетельство тому — звание заслуженного работника культуры РФ, присвоенное Лине Иоффе в те годы.

Она работала действительно много и увлеченно — и как редактор, заведующая редакцией художественной литературы, затем краеведческой, а в последние годы издательства — главный редактор. Находилась у истоков зарождения известных книжных серий, таких как «Современная сибирская повесть», «Литературные памятники Сибири», «Писатель и Сибирь», поэтические «Бригада» и «Сибирская лира», и других. Под ее руководством наша литературная редакция стала лауреатом премии имени Иосифа Уткина. А главное, она выпустила не одну сотню хороших книг — об этом знает пишущая и читающая общественность не только наших мест. Свидетельство тому — звание заслуженного работника культуры РФ, присвоенное Лине Иоффе в те годы.

Плюс ко всему довольно долго Лина Викторовна была председателем профкома издательства. В 80-е годы у нас процветала неслыханная демократия, какой и близко нет в нынешние либеральные времена: профком ежеквартально занимался подведением итогов работы коллектива. Помню, как мы, входившие в состав этого органа, несколько дней кряду по нескольку часов заседали, разбирая, где кто чего недоработал или переработал, и «подавали предложения» по распределению премий и тринадцатой зарплаты. «Наказательные» предложения были крайне щадящие. Руководство в разборе полетов не участвовало, уходя от неприятной заботы, где ставить запятую в известной фразе «казнить нельзя помиловать». А потом возмущалось: «Лишить премии всего на пять процентов?» Но поправки вносило крайне редко.

В новой жизни

Лина Викторовна на всех своих постах была мягким и понимающим руководителем. Никогда не отказывала в совете, не держала официальной дистанции с подчиненными — таков был дух издательства, и она его сохраняла особенно. Не могу не упомянуть и издательских праздников, кукольных представлений на детских елках — без участия Лины их невозможно представить, как и дней рождения коллег, когда звучали ее изящные и остроумные стихи.

Лина нашла себя в ТЮЗе. Она писала сценарии к постановкам, сочиняла стихи по случаю, а такие случаи шли нескончаемой чередой, готовила информации и статьи в газеты, во вновь организованном клубе «Элегия» предложила спектакли по творчеству поэтов Серебряного века… При этом, можно сказать, вела вместе с Антониной Пономаревой издательский отдел в Фонде А. Вампилова, — драматурга, которого знала со времен их общей юности и называла Саней…

…Когда наша издательская машина резко затормозила и развалилась и все мы улетели куда-то далеко вперед, потом очнулись, огляделись — кто где? — на нас смотрели, как на пришельцев с другой планеты. На той планете мы занимались созиданием книги. Книги, подчеркиваю. Произведение творит один автор, а книгу творит целый коллектив. И каждый в нем отвечает за свою работу. Этого труда не понимали и прежде, путая издательство с типографией, а теперь и вовсе: книгой называют, по сути, рукопись, размноженную типографским способом, но без особой подготовки и без всякого представления об искусстве книги. Терпит бумага, терпит читатель, терпит культура в целом…

Мы стали встраиваться в новую жизнь, аукаться: кто из журнала «Сибирячок» (С. Асламова), кто из Музея декабристов, приютившего серию «Полярная звезда» (А. Глюк), или журнала «Сибирь», как автор этих строк, из новых подобий издательства… Пересекаясь в комиссиях, советах, на книжных презентациях, мы в чем-то стали ближе, чем прежде, с полуслова понимая друг друга, когда идет речь о книге, а когда — пародии на нее.

Лина нашла себя в ТЮЗе. Она и меня приобщила к ТЮЗу: приглашала на премьеры, и было неудобно отказаться. А потом обязательно позвонит: «Ну как тебе?» И начиналось обсуждение, как будто мы вновь оказывались в издательских стенах, только говорили не о рукописях и книгах, а о пьесах и спектаклях. И, надо сказать, при нашей разности во взглядах на некоторые предметы, в оценке качества постановки мы не расходились. Как и многие в ТЮЗе, она была сильно обеспокоена нависшими над ним переменами в 2013 — начале 2014 года. Больше всего боялась за судьбу сказки на сцене.

Помимо сотрудничества в экспертном издательском совете сначала при областном комитете по культуре, затем при Доме литераторов, еще раз вернула нас в издательское прошлое работа над книгой о нашем незабвенном директоре Ю.И. Бурыкине. Сборник воспоминаний читинцев и иркутян составила читинская журналистка Ида Файерштейн в 2011 году и, к великому сожалению, скоропостижно ушла из жизни, не успев подготовить рукопись к печати. Мы вместе со Светланой Асламовой и Линой перечитывали текст, с Линой — более подробно. Договорились: я читаю за редактора, она — за корректора. Ей тогда уже нездоровилось, и я боялась, не затруднят ли ее разнородные, частью не очень грамотные материалы. Но она вычитала рукопись очень внимательно, многое заметила и поправила. С веселым азартом сверяли мы нашу правку, сидя в ее маленьком тюзовском кабинетике и время от времени отвлекаясь на воспоминания.

До последнего дня

Непостижимо, почему именно у нее пошли нелады со здоровьем – а ведь говорят, в молодости она даже прыгала с парашютом! В чем мы и не сомневались, заражаясь ее энергией. И вдруг — развитие артроза, несколько операций, осложнения…

Она старалась не замечать этих неприятностей. С ТЮЗом собиралась, но никак не могла расстаться — творческий огонь держался в ней до последнего дня. Писала сценарии к постановкам, сочиняла стихи по случаю, а такие случаи шли нескончаемой чередой, готовила информации и статьи в газеты, во вновь организованном клубе «Элегия» предложила спектакли по творчеству поэтов Серебряного века… При этом, можно сказать, вела вместе с Антониной Пономаревой издательский отдел в Фонде А. Вампилова, — драматурга, которого знала со времен их общей юности и называла Саней… Об этом всегда с благодарностью говорит Галина Солуянова.

…Приходя в ТЮЗ или проходя мимо ТЮЗа, я всегда думаю о Лине: что она здесь была и что теперь ее нет...

Валентина Семенова, специально для «Байкальских вестей»

13 апреля, 2015