На интернет-портале «Gradus.pro» вышла рецензия на премьеру спектакля Русского академического театра им. Евгения Вахтангова (г. Владикавказ) «Старший сын». Предлагаем её вашему вниманию.

Театр как спасение

                    PRO премьеру спектакля «Старший сын» в Русском театре

В период «короны» что-то происходит с нами странное. К примеру, обостряется понимание того, как раньше, до вируса, было спокойно и хорошо. И в театре, как в самом тонком, живом и трепетном творении человечества, это чувствуется, как нигде.

Проявляется описанное ощущение по-разному: либо в заостренной, трагической форме, как получилось у Гиви Валиева с «Ричардом III», либо в противоположном, почти сентиментальном, мягком и ласковом стиле, как у Руслана Цагараева с пьесой А.Вампилова «Старший сын», премьера которой состоялась 14-15 ноября.

Вампилов – один из самых любимых для меня авторов, фильм по пьесе «Старший сын» с Леоновым, Караченцовым и Боярским в главных ролях засмотрен мной буквальной до дыр, поэтому я понимаю, на какой риск шел Руслан Цагараев, режиссер-постановщик спектакля, во многом повторяя приемы и подходы Виталия Мельникова, снявшего картину по вампиловскому шедевру в далеком 1975 году.

Но риск был многократно оправдан тем, что времена теперь иные, отсюда какая-то повышенная, усиленная степень теплой нежности, исходящей от актеров, декораций, музыки и всего того, что видит на сцене зритель.

Удивительные 60-е с почти блаженными персонажами, которых мы больше знаем и помним по фильмам, сейчас кажутся недосягаемыми вообще, хотя не так уж много лет прошло. Но есть еще одна фишка. Мало кто в наши неспокойные времена ставит спектакли в «классической» манере: спокойно, просто в самом лучшем смысле этого слова, вдумчиво и … тепло. Столько технических возможностей и шансов, что трудно избежать соблазна их использовать в театральном пространстве. И главное, что воспроизвел Руслан Цагараев, опираясь на прошлое, — это манера, стиль театральных постановок: глубоко, проникновенно и с таким почти эфемерным, неуловимым тактом, изяществом.

Если меня попросили бы определить новое детище Русского драматического театра, то я бы использовала термин «ласковый».

Этот спектакль (по воле автора, режиссера, исполнителей и даже костюмеров и декораторов) «относится» к зрителю бережно, не с уважением даже, а с глубокой нежностью. Уходишь размягченной, укутанной приятными мыслями, наполненной хорошим, простым и важным.

Надо бы об актерах сказать поподробнее, но не хочется: тут такая слаженная команда, что не выделяла бы никого. И все-таки Валерий Попов – каждый раз, как впервые. Тут была огромная опасность впасть в такую интерпретацию образа, когда персонаж стал бы казаться абсолютно нереалистичным, слишком странным, глупым и практически сумасшедшим. Но мастерство и мудрость актера сделали Сарафанова-старшего родным и близким. И даже, по-моему, Руслан Цагараев и Валерий Попов совместными усилиями снизили градус похожести Сарафанова на представителей христианского пантеона святых, о чем писали абсолютно все литературоведы и критики, обращавшиеся к пьесе Александра Вампилова и ее постановкам на сценах театров страны.

Вот это все-таки «слишком» возвышенное отношение к странностям отца семейства, музыканта и добряка Сарафанова в пьесе отсутствует. Странность есть, но она бытовая, земная, не вызывающая желания обратить взоры к небесам (специально использую торжественные слова). И это так великолепно, по-моему. Для нас с вами такой подход правильнее, нужнее и понятнее, я уверена.

И не удержусь от наблюдения, связанного с Робертом Кисиевым. Это не столько даже мастерство и красота, это классический пример того, что называют с античных времен «харизмой». Когда Роберт появляется на сцене, то внимание автоматически «приковывается» к нему. В «Старшем сыне» это было особенно заметно, потому что сыгранная им роль была эпизодической и отрицательной. Но ее важность, как выяснилось, в том, что режиссер, а вслед за ним и зрители, любит всех-всех-всех. Без исключений. И даже этот упертый, педантичный и как-то слишком волевой летчик кажется симпатичным.

А вот «браво» кричать не стану. Меня так утешил и «рассыропил» (как говорил Базаров, герой романа «Отцы и дети», кстати, похожего по проблематике на вампиловскую пьесу) этот чудный спектакль, что прошепчу «браво» тихо-тихо.

Так, чтобы услышали создатели этой приятной и по-настоящему доброй постановки. И еще те, кто разделяет мое выраженное шепотом, чтобы не потревожить рожденные спектаклем эмоции, благодарное удовольствие.

Людмила Белоус

Ссылка на источник.